Василий Сахаров - Когда пришла чума [litres]

На следующий день вернулись дезертиры, бойцы Большого, которые сбежали в Киров. Только было их уже не семеро, а четверо, все вооружены и заражены. Паша встретил их недоброжелательно, но остановить боевиков не смог и поздно заметил на их телах следы болезни. Что делать? Он попытался уйти в лес. Но боевики поговорили с девками и узнали, что Большого нет, он не опасен. Поэтому с Пашей не церемонились. Его пристрелили, жену забрали в дом на потеху, а детей, как это ни странно, пожалели.

Кутёж на лесной заимке длился два дня, и ещё три дня ослабевшие боевики, изнасилованная жена Паши и девки глотали бесполезные антибиотики и медленно умирали.

Дети это время отсиживались в сарае и выползли, когда все умерли. А они выжили. Оказалось, у них был природный иммунитет от отца… Так и возникло новое поселение. Дети спалили осквернённый злодействами и болезнью дом и стали жить в соседнем. Осень и зиму они перебедовали. Благо припасов хватало. А дальше было легче.

– Дай бензина! Хоть канистру! Будь человеком! – Перед машиной стоял худой мужчина в рваной майке и грязных шортах. В левой руке – ржавая канистра, а в правой – ломик. Голос умоляющий, а лицо простое, но глаза злые, недобрые. И что самое плохое, за его спиной, держась в отдалении и отслеживая нашу реакцию, ещё полсотни человек.

Пока они боялись автоматов, которые все мы выставили перед собой, прикрываясь дверями микроавтобуса, но в любую минуту толпа могла сорваться.

– Пошёл отсюда! Считаю до трёх! Не уйдёшь – пристрелю!

Голос Андрея Ивановича звучал грозно, и он не шутил. В самом деле пристрелит, чтобы отпугнуть толпу. А я в очередной раз пожалел, что мы взяли с собой бензовоз. Все заправки на нашем пути были закрыты, а в деревнях, если их ещё не посетила чума, сидели обозлённые мужики, которые не подпускали чужаков и при случае грабили проезжих. А тут мы, такие красивые, с бензовозом в колонне. Поэтому все, кого мы встречали на пути, хотели одного – топлива. Вот только мы не останавливались. Выстрелами отгоняли бедолаг, которые застряли на дороге, кружили по местным дорогам и почти прорвались к повороту на Аким. Ещё немного, всего семь-восемь километров по трассе на Ухту, – и поворот налево. А дальше по грунтовке доберёмся до родины Ивановых. Но снова заминка.

– Раз! – разнёсся над дорогой голос дядьки.

– Да хоть три! – закричал мужик. – У меня выхода всё равно нет! В Ухту не пускают! Бензин кончился! Жрать нечего! А у меня три пацана и мать больная в машине! Терять нечего!

– Чем больна мать?! – Андрей Иванович едва не выстрелил, и я заметил, как дрогнул его палец на спусковом крючке.

– Сердце у неё больное! – Мужик, психуя, бросил на дорогу ломик. – Любой, кто в лагере, подтвердит! У нас нет больных! Пока нет! Но если останемся, все сдохнем! Дай бензина!

Дядька покосился на меня, и я сказал:

– Он не уйдёт. Упёртый. А если отступит и мы вперёд поедем, толпа может с флангов накрыть. Не пулями, так камнями. А если у кого-то бутылка с горючкой, хана нам.

– Валим? – прошептал он.

– А что дальше? Всех не перестрелять.

– Они и так не уйдут. Даже если поделимся топливом.

– А может, рискнём?

Андрей Иванович задумался, помолчал и выкрикнул:

– Два!

Мужик завопил:

– Да есть у тебя душа или нет?! Ну, будь ты человеком!

– Три!

Автоматная очередь, выбивая из асфальта искры, прошлась под ногами просителя, и несколько каменных осколков попали в его тело. Мужик бросился на обочину, не выдержал, а толпа, крича и негодуя, стала рассасываться и хватать камни, палки и железки. Прав дядька, могут с флангов закидать. Огнестрелов при этом я ни у кого не заметил и сделал вывод, что их нет или стрелки прячутся в зелёнке, которая идёт вдоль трассы.

– Едем? – обратился я к родственнику.

– Погоди. – Он позвал мужика: – Тебя как зовут?!

– Андрей! – донеслось с обочины.

– Тёзка, значит!

– И что?!

– Ты куда ехать-то собрался?!

– Куда угодно! Только бы подальше отсюда!

– А сам откуда?!

– В Вологде жил, а так-то местный!

– Тёзка, дам вам бензина! Но не здесь! А то мне ваша куча-мала опасения внушает!

– А где?!

– Соберите канистры! Мы проедем километр вперёд, наполним их и оставим! Сами подберёте! Кстати, сколько вас здесь?!

– Людей больше ста! Машин всего тринадцать! Нам двести литров мало!

– Если есть ещё канистры, тащите!

– Десять минут погоди!

– Да-да! Только я впереди ждать стану!

– А не обманешь?!

– Нет!

Мы запрыгнули в микроавтобус, и я посмотрел на Светлану, которая, сжимая ПМ, находилась позади, и улыбнулся ей. Она одарила меня ответной улыбкой, и на душе стало легче. Я снова сосредоточился на деле, выставил ствол автомата в окно, а дядька вызвал по рации Ивановых:

– Говорит Первый! Второй и Третий, как обстановка?!

– Третий в порядке! – подал голос Степан, который находился в трофейном микроавтобусе.

– Второй готов продолжить движение! – отозвался один из старших Ивановых, они находились в кабине бензовоза и были готовы отбить нападение.

Дядька удовлетворённо кивнул и стал инструктировать личный состав:

– Проезжаем лагерь! Через триста метров остановка! Возьмём канистры и проедем дальше! Там заправим тару! Как приняли?!

– Принял!

– Принял!

– Поехали! – Андрей Иванович повёл машину.

Всё обошлось. Мы отъехали в относительно безопасное место и остановились. Потом прибежал мужик, а за ним его приятели. Они притащили пустые канистры разного объёма, примерно на четыреста литров, поставили их на дороге и отошли. Мы забрали ёмкости и снова продвинулись вперёд. Здесь уже спокойно, без суеты, наполнили тару, поставили её на обочину, на виду приближающихся беженцев, и двинулись дальше.

Поворот на Аким едва не пропустили, хорошо, что с нами были местные, и по грунтовке направились к посёлку. Кругом лес, опасно, а потом Андрея Ивановича в очередной раз накрыли дурные предчувствия, и он остановил колонну.

Машины поставили в лесу, на широкой просеке, но так, что с дороги нас не видно. И Андрей Иванович, собрав военный совет, спросил Ивановых:

– Сколько до посёлка?

Ответил Степан, который не был похож на своих родичей. Они – крепкие селяне, каких в России мало осталось, работящие и спокойные, мастеровитые хозяйственники. А он – быстрый, юркий, постоянно ищущий приключений, и они его находили.

– Километра три, если по прямой.

– Добро. Сейчас перекусите и вместе с Иваном сходите посмотрите, что в деревне.

В разговор встрял один из старших Ивановых, кажется, Илья: